А теперь посмотрим, насколько убедительны для вас будут другие факты и аргументы.

По всем критериям, рассматриваемым в этом материале, как Соединенные Штаты, так и весь мир никогда прежде не были в лучшем состоянии, чем теперь, тем более что «холодная война» окончилась а угроза ядерного апокалипсиса отступила. Ситуация в Восточной Европе, быстро избавляющейся от наследия социализма, также улучшается. Но многие говорят об обратном — о том, что все хорошее осталось в далеком прошлом. Такая идеализация прошлого — древняя традиция. Вот что много тысячелетий назад было выдавлено на глиняной ассирийской табличке

В эти поздние дни наша земля выродилась; обычными стали взятки и разложение; дети не слушаются родителей; каждый хочет написать книгу, и конец мира явно близок.

А вот что писал римский автор:

Ты часто спрашиваешь меня, Фабий Юст, почему предшествующие столетия отличались таким обилием одаренных и знаменитых ораторов, а наш покинутый ими и лишенный славы красноречия век едва сохраняет само слово «оратор».

На эту тему изящно высказался Франклин Пирс Адаме: «Ничто так не поддерживает репутацию славного прошлого, как плохая память».

Как раз в то время, когда Великобритания переживала неслыханное процветание и выдвигалась на позиции экономического и политического лидера тогдашнего мира, Уильям Петти обратил внимание на половодье публичных жалоб и пессимистических пророчеств. Он следующим образом отреагировал на это:

Но вопреки всему этому (подобное бывало всегда и везде) в Лондоне строятся большие и великолепные здания; 400 судов осуществляют сообщение с американскими колониями; стоимость акций Восточно-Индийской компании почти вдвое превысила их уставной капитал; каждый, кто способен дать хорошее обеспечение может получить кредит в соответствии с законом о ссудном проценте; строительные материалы (даже из дуба) чуть дороже, а используемые для перестройки Лондона чуть дешевле [прежнего]; биржа так же полна торговцами, как и встарь; нищих и висельников не больше, чем в былые дни; многочисленность и роскошь экипажей затмевают прошлое время; публичные театры во всем блеске; королевский флот и гвардия мощнее, чем до наших бед; духовенство живет в достатке, а соборы перестраиваются; значительная часть земель подверглась мелиорации, а цены па продовольствие настолько умеренны, что люди, допустив [Закон об] ирландском рогатом скоте, просто отказываются от еще большей дешевизны; и если говорить кратко, всякий человек, приложив умеренные усилия, может ни в чем не испытывать нужды. Некоторые беднее других, но ведь так всегда было и будет; а то, что многие по природе завистливы и недовольны, так это зло, старое как мир. Эти общие наблюдения, а также то, что люди едят и пьют и смеются, побуждает меня уверить других в том, что наполняет меня самого чувством удовлетворения: богатство и процветание Англии никоим образом не претерпевают упадка.

А вспомните Джорджа Вашингтона с его 7-м ежегодным Посланием к Конгрессу, которого, но утверждению биографов, все ожидали с «садистическим предвкушением», потому что принято было мнение, что все из рук вон плохо. Вашингтон сказал:

Мне еще не приходилось встречаться с вами в ситуации, когда общественные дела давали бы повод только для взаимных поздравлений и призыва соединиться в излиянии глубочайшей благодарности Всеблагому Творцу за бесчисленные благодеяния, которыми он нас осыпает... Будет ли преувеличением сказать, вся наша страна являет зрелище всеобщего счастья, превышающего все доселе известное?

Но, как отметил Вашингтон, «неугомонный ум человека не знает покоя». Поэтому вместо того, чтобы сравнивать действительность 1796 г с тем, что было, скажем, пятнадцать лет назад, когда страна с напряжением всех сил билась за свою независимость, и вместо того, чтобы внять призывам Вашингтона «соединить наши усилия для сохранения, упрочения и усиления наших огромных преимуществ», публика предпочитала видеть только существующие проблемы и изобретать новые. Мне представляется, что точно так же все происходит и сегодня. Следующий исторический анекдот об Адаме Смите в равной степени забавен и поучителен

Однажды в октябре 1777 г. Синклер принес Смиту известие о поражении близ Саратоги и выразил глубочайшее опасение, что Великобритания рушится. «В стране полно всяких развалин», — мирно отозвался Смит.

Давид Юм предполагал, что склонность к поиску признаков кризиса — это врожденное качество, заложенное в «природе человека».

Специалисты по сельскому хозяйству и многие другие издавна склонны к явно пессимистическим оценкам перспектив урожайности. Артур Янг, знаток сельскохозяйственной истории Великобритании, много разъезжал по стране до 1774 г. и обнаружил, что производительность сельского хозяйства повсеместно растет. Его сообщение об этом было встречено недоверием и насмешками. Вот как он ответил на это во введении к своей книге:

Мне хватает здравомыслия для понимания, что эти мои выкладки окажутся непопулярными. Редко вознаграждается успехом работа (разве что поистине блестящая), главная цель которой — убедить народ в том, что можно с доверием и удовлетворенностью воспринимать существующее положение, что у него есть все основания быть довольным. Когда поставлена такая задача, вам нечем польстить большинству — приходится идти наперекор распространенным предрассудкам, и вы можете вознаграждать себя только надеждой на то, что вас одобрят немногие, вполне наделенные здравомыслием.

Этот синдром тяги к дурным известиям был отмечен Адамом Смитом:

В настоящее время в Англии годовой продукт земли и труда... намного больше, чем сто с небольшим лет назад, во времена Реставрации Карла II. Хотя, я надеюсь, сегодня мало кто сомневается в этом, но в названный период не проходило и пяти лет, чтобы не появилось книги или памфлета, рассчитанных на полное доверие публики и тщившихся доказать, что государство быстро беднеет, население страны тает, сельское хозяйство в небрежении, промышленность в упадке, а торговля в застое. И не все такие публикации представляли собой партийные памфлеты, презренный результат лживости и продажности. Большинство из них было написано чистосердечными и очень разумными людьми, которые излагали лишь то, во что верили и только по той причине, что действительно в это верили.

Янг тоже пришел к мысли, что приводимые им факты нуждаются в теоретическом обосновании:

Наблюдения, сделанные мною в ходе путешествий по королевству, сформировали мои представления о населении, т.е. об огораживании общинных пастбищ и распределении земельной собственности, о ценах па продукты и etc. Язык простых фактов оказался настолько ясен, что я внял им и уверовал в них, и с ними я сопоставил мир, на котором основывались мои представления: вопреки фактам эти авторы предлагают один довод за другим, один аргумент за другим, проводят детальные изыскания по вопросам, которые требуют одних только фактов. Это побудило меня в данном трактате показать, что факты, которые я демонстрировал и прежде, совершенно согласуются с первоосновами и даже естественным образом следуют из них.