Проблемы истощения природных ресурсов: миф или реальность?

Некоторые возражают: мол, эти данные устарели и не отражают то, что случилось вчера или на прошлой неделе, и долговременные тенденции больше не работают. Нет возможности доказать, что их утверждения ошибочны. Но долгая печальная история катастрофических прогнозов, противоречащих долговременным тенденциям развития, показывает: предупреждения об опасности чаще бывают ошибочными, чем простая экстраполяция долгосрочных тенденций.

Слова не много стоят, особенно все эти панические толки, которые так любят газетчики и чиновники фондов, ведающие раздачей грантов.

Если редкость таких сырьевых товаров, как медь, в будущем возрастет — то есть если их реальные цены (с учетом инфляции) вырастут, — вы можете заработать, скупая их сейчас и продавая в будущем но более высокой цене. Это как раз то, что делают спекулянты, полагающие, что цены некоторых товаров будут расти (строго говоря, они приобретают лишь контракты на покупку или фьючерсы, а не сами товары).

И заметьте, вам не придется ждать десять или двадцать лет для получения прибыли, даже если ожидаемые изменения спроса и предложения произойдут как раз в эти сроки. Как только распространится и будет принята рынком информация о грядущем дефиците, люди начнут скупать соответствующий товар, так что текущие рыночные цены подстроятся к будущему состоянию дефицита. Текущие рыночные цены отражают оценку будущего профессионалами, которые посвятили всю жизнь изучению этих товаров и чьи богатство и доход зависят от правильности предсказаний.

Предостерегающим примером является Япония, которая позволила себе запаниковать но поводу будущих дефицитов из-за нефтяного эмбарго ОПЕК и последующего взлета цен в 1973 г.

Японцы, и в первую очередь правительственная администрация, впали в истерику в 1974 г., когда повсеместно возник дефицит сырьевых ресурсов. Они покупали, и покупали, и покупали (медь, железную руду, бумажную массу, серу и коксующийся уголь). Теперь они лихорадочно пытаются избавиться от обязательств покупать заказанное прежде и сократили импорт сырья почти вдвое. И несмотря на это, промышленные склады ломятся от изобилия дорогостоящего сырья.

Япония дорого заплатила за этот грубый просчет.

Латинская Америка также пострадала, поверив паникерам, пророчившим скорое истощение ресурсов, а значит, и рост сырьевых цен. С начала 1970-х Мексика и Венесуэла брали большие кредиты, чтобы профинансировать свою нефтедобывающую промышленность, а другие страны Южной Америки брали в долг в ожидании роста цен на экспортируемые ими сельскохозяйственные продукты. Но индекс цен на продукты, экспортируемые Латинской Америкой, резко упал от примерно 110 в 1974 г. до примерно 75 в конце 1980-х гг., резко усугубив долговой кризис 1980-х гг... Вот что писал Далласский банк Федерального резерва о двух наиболее проблемных странах: «Мексике и Венесуэле не удалось продать нефть но той высокой цене, на которую они рассчитывали»".

Примером расточительных вложений в запасы может служить ситуация с алмазами, которые Управление стратегическими ресурсами (УСР) выставило на продажу в 1993 г. «УСР предполагает распродать [на открытом рынке] примерно 1 000 000 карат алмазов почти ювелирного или ювелирного качества» (Washington Post, April 11, 1993, F1) С учетом возможного при хранении таких огромных запасов воровства и мошенничества, а также того, что в наши дни для выполнения всех технических функций с успехом используют синтетические алмазы, можно уверенно заявить что общество понесло на этой операции громадные убытки.

Помимо алмазов, УСР хранит еще девятнадцать видов материалов, в том числе такие, как хинин, для которых уже найдены качественные синтетические заменители. По оценке руководства УСР, расходы на создание этих запасов составили примерно 12 млрд долл. Но эта цифра — всего лишь простая арифметическая сумма расходов с 1946 г. Если же подсчитать издержки так, как мы поступаем в случае обычных капиталовложении, т.е. с учетом ежегодных процентов, и взять ставку 6% годовых (что представляется вполне разумным для периода с начала 1950-х по начало 1990-х гг.), то, по моим расчетам, к 1993 г. в создание этих запасов было вложено 72 млрд долл. Из заявления руководства УСР следует, что в прошлом от распродажи части запасов было выручено 10 млрд долл., т.е. меньше, чем можно было бы получить в 1993 г., и что рыночная стоимость оставшегося составляет 6 млрд долл. Имеющиеся данные не позволяют подсчитать точную сумму ущерба, но понятно, что если бы правительство не замораживало эти средства в виде запасов, а просто сократило бы масштабы государственных займов в форме обычных гособлигаций, то в 1993 г. сумма государственного долга была бы на много-много миллиардов меньше.

В общем, программа накапливания стратегических оборонных ресурсов являет собой еще одно свидетельство распространенного недоверия к надежности рынков, в силу которого человек чувствует себя уверенно, лишь сидя на груде запасов, особенно если расходы на их создание оплачены кем-то другим. Такого рода недомыслие обходится обществу в кругленькую сумму.

Ложные страхи вовсе не безобидны — за них приходится платить.

В 1970 г. Пол Эрлих писал: «Если бы я был игроком, то побился бы об заклад, что к 2000 году Англия перестанет существовать». В 1980 г. я предложил ему ответное пари, что природные ресурсы подешевеют. Профессор Эрлих и двое его коллег заявили, что примут «сумасбродное предложение Саймона, пока нас не опередили другие желающие». Эрлих к тому же добавил, что «невозможно противостоять соблазну легких денег». Они выбрали пять металлов — медь, хром, никель, олово и вольфрам — и назначили десятилетний срок.

Когда в сентябре 1990 г. срок пари вышел, не только сумма цен этих пяти металлов, но даже цены на каждый из них в отдельности упали, В этом нет ничего удивительного. Все было против них, потому что цены па металлы падали на протяжении всей истории человечества. С моей точки зрения, условия этого пари были похожи на ловлю рыбы в бочке. Естественно, я предложил повторить пари и даже увеличить ставки, но группа Эрлиха не приняла вызов.

Общая реакция критиков была такова: мы всегда всё это знали. Потом они изменили аргументацию и заявили: «Вы игнорируете главный вопрос».

И Уильям Конвей, генеральный директор нью-йоркского Зоологического общества, обратился ко мне через New York Times с вызовом «биться об заклад, что продолжится деградация живого и что все больше видов будет исчезать с лица земли».

Бесспорно, что в странах Восточной Европы ожидаемая продолжительность жизни падала. Людей всегда отличала способность губить жизнь ошибочными политическими решениями и они до сих пор демонстрируют это. Но я полагаю, что баланс все-таки склоняется в другую сторону. К тому же я ведь предлагаю всего лишь пари; я не гарантирую, что будущее будет во всех отношениях розовым и безоблачным.